...Ихтиааандр, сынооооок!!!... - старый бритт кричал, глядя на спокойные холодные воды, раскинувшиеся до самого горизонта. Старик был явно обеспокоен, он ждал чего-то из глубины этих мрачных просторов, над которыми, словно каменный язык, врезался в небо исполинский тонкий мост. Зрелище захватывало дух и лысый гном стоял, глупо переводя взгляд со старика на мост и обратно. У самого подножия моста в хрустальной кабине сидел одноглазый человек в чем-то неестественно белом. Гном слегка опешил, поняв что это сам Хеймдаль, страж и хранитель прохода в Асгард. "Вот оно все-таки как, а я-то по другому себе представлял" - судорожно соображал он, мелкими шагами двигаясь ко входу на мост. Вокруг было сумрачно, тени скользили по скользким валунам и слышались какие-то смутные голоса, сетовавшие на тяжелую жизнь на непонятных южных наречиях и одновременно молящие о щепотке табаку или мелкой монете.
В облачном небе, искрящемся далекими молниями, послышался низкий дребезжащий гул. Он нарастал, сотрясал землю и резко обрывался, но потом снова появлялся, густой и сочный. Гном сорвал с головы тяжелый шлем, воздел очи горе и увидел как облака раздвинулись и из этого проема показался ещё один одноглазый лик. "Это мода что ли такая - один глаз купировать" - подумал гном, на всякий случай падая на камни и притворяясь мертвым.
-
Алье?! Слышь, гном, ты живой вообще? Тебя в Валхалле ждут, где ты шляешься? - произнесла нервно одноглазая физиономия, ища собеседником взглядом на земле.
- Ты, бля, хто...? - пробубнил гном, заикаясь и окончательно демаскируясь.
- Я? Американский рейнджер, бля! Один, мать твою!!! Совсем они там охуели внизу, слышь, Лебовски!
"Ебаный... Ну я и прилип" - подумал гном, которого как оказалось звали
Алье, но вслух сказал:
- Я уже иду. Скоро буду. Щаз вот... Ну скоро, короче...
- Понятно. Будь тогда другом - захвати бутылку шампанского, ладно? Давай, ждем тебя.
Одноглазый лик начал меркнуть, небеса неспешно схлопывались обратно, из исчезающего проема посыпалась какая-то труха, выскользнула пепельница, набитая обрезками черной сигаретной бумаги. Потом мелькнула тень смутно знакомого сурового Аса в больших темных очках и, напоследок, выскочили три воздушных шара с приклеенными буквами "Е", "Ж" и "Т". Их сразу же подхватило ветром и понесло в открытое море. Старый бритт на берегу перестал причитать и грустно провожал взглядом воздушные шары, бешенно мечущиеся в высоте.
Полежав на всякий случай, ещё какое-то время неподвижно, гном поднялся и пошел к мосту, на ходу рассуждая о препитиях судьбы, приведшей его в сам Асгард на праздник Валькирий. Хеймдаль в своей стеклянной будке толи спал, толи просто не заметил вновь прибывшего. Гном проскользнул мимо, позвякивая заплечным мешком с посудой и гуслями, зажатыми в правой руке. Быстро взбежав по мосту вверх он очутился на плоской площадке, полностью, как густым белым киселем, затянутой пышными облаками. Прямо посреди площадки, в облаках, стояла массивная дверь с медным молотком на цепочке. Только подумав что нужно бы взять этот самый молоток и как следует постучатсья в воротину,
Алье увидел что двери начинают открываться... И за ними уже видны веселые лица Асов, вышедших встречать приедшего гнома. А прямо над головами Асов кружатся, затянутые в сверкающие легкие доспехи, лучезарные Валькирии и голоса их звенят серебром и все они вместе тянутся к оторопевшему и замершему от удивления гному и руки у них такие тонкие и чистые, как будто они никогда не смолили весной рассохшийся за зиму драккар и не скребли ножами тюленьих шкур в ледяной воде.
- Оооо, бля,
Алье, заходи!
- Ты смотри, гусли у него, шампанское...
- Сам шлем ковал, гном? А зачем на ушах такой толстый?
- Альеееешкааа!!!!!!
- Хуясе - гном с гуслями!..
- Блядь, как этот сраный рюкзак расстегивается?..
И пошел гном длинным кулуарным коридором и тут и там натыкаясь на Благородных Асов, которых с удовольствием приветствовал, а с кем не был знаком - тут же и знакомился: протягивал руку и говорил "
Алье". Асы приветствовали гнома и называли свои высокие имена: jr13, jackiboy, Гумберт, Kotis, Artemonchik, В.П., belka, Comedian, vivatspb, кто-то ещё, кого ошалевший от людей гном не запомнил и в самом дальнем углу Валхаллы, облитый вниманием Валькирий как эклер шоколадом, Lebowsky.
Гном, сильно охуев от обилия Асов и Валькирий, скромно поставил в угол свои гусли в парусиновом чехле и подвинулся ближе к винным погребам, где хозяйничала одна из крылатых хозяек. Ох, какие чудные нектары смешивала она в своих кубках. Некоторые из них полыхали зеленым пламенем, а в некоторых что-то аппетитно шевелилось и, прямо на глазах, эволюционировало. Ледяные сердца сыпались горстями в кружки, кубки и рогатые шлемы и моментально заливались гэльским самогоном. Ценители галльских традиций баловали свои нежные нёба настоенными фруктовыми спиртами, а для любителей легких отрав пенился холодный молодой эль. И только одна красная бутылка стояла в стороне, невостребованная ни одним, даже самым изысканным взором и отпугивала суровых мореходов гнусным, как зловонное шипение Митгард названием "Ксу-ксу". Столы, а точнее - один, но очень длинный (как и полагается в шумной норманской компании) был усыпан закусками на любой вкус и пепелницами на любой окурок. Ножей, правда, бравым Асам не давали, но это, наверное, даже к лучшему. Меньше одноглазых - больше индивидуальностей. Зато каждому предлагали любой из напитков, который только можно придумать и каждому Валькирии уделяли свое ослепительное внимание. Асы, как и положено людям опытным стали собираться в кучки от трех до пяти человек (как в десантном бою - один стреляет, один смотрит куда бежать, остальные машут топорами и угрожающе матерятся) и завели разговоры на волнительные для всех темы:
- А я вот, например, на новый год нахуярился как тролль, залез под мост и сплю....
- Машет нам Хёлег рукой, мол: "В море, в море!"... Вроде как мористее надо, а оттуда волна сыпет. Мы все в весла и на один борт...
- Ээээ, нет, морда акулья, я-то помню как мы тогда по южному краю прокатились. Не было там никаких тварей с рукой вместо носа...
- ...ай-яй-яй, женщины у русов что надо, толстые, красивые. Верные своим мужикам как собаки. Его режешь а она уже себе кишки наружу вывернула...
- Довели, блять, феод до ручки...
- ...а звали его - Хрюндиг Волосатый Хард-Рог! Вот голосистый был скальд - сапог ему в глотку затолкай - всё равно петь будет!..
Так, за разговорами про Конунга и выпивкой про его жену, летело время и незаметно подошла пора выхода Снежной Королевы. Кто-то, относительно трезвый затушил факелы. Кто-то, совсем пьяный, затушил того, кто затушил факелы и в тишине, нарушаемой редкими матами и храпом, в торжественную залу ввалился Один. Высший, как всегда, был слегка пьян, красноречив и одноглаз, но сегодня почему-то - с пластиковым лабрисом. Зажав фальшивый символ лесбийской любви в руке, Один торжественно попросил внимания и представил собравшимся Асам королеву вечера, которая незамедлительно вплыла в темноту залы, очаровав всех и вся белым платьем и роскошной улыбкой, чрезвычайно редкими в широтах выше 70 параллели. Суровые северные рожи собравшихся, отвыкшие от мимческих упражнений типа "легкая улыбка", начали с заметным скрипом растягиваться, обнажая, у кого остались, редкие зубы. Асы, зубами небогатые, просто сдавленно матерились на тему: "Истинная Хёль, спустилась сегодня со своей колесницы"...
После прочувственной приветственной речи, королева с той же очаровательной улыбкой раздала каждому из Асов по личной руне и попросила не пытаться их сжечь, потому что материал специально подобран негорючий. И порвать тоже. Асы внимали. Каждому хотелось узнать что задумала госпожа вечера и что значит его персональная руна. Вдруг - какой-нибудь вздор? Но снежная королева была щедра, она каждому открыла его руну, оделив коротким, но чрезвычайно метким четверостишьем. Каждый из Асов получил от королевы необычный словесный подарок, отразивший часть его широкой натуры.
Алье тоже получил свой подарок и остался искренне уверенным в том, что в устах Королевы его натура оказалась много шире чем есть на самом деле. Но ледяной поцелуй неожиданно обжег до глубины и заморозил все эти глупости тверже январской нерпы в леднике.
После такого эффектного появления Королевы веселье в Валхалле возобновилось с утроившейся силой. Валькирии сновали в своих сверкающих доспехах и устраивали забавные розыгрыши. После одного из таких на каменной стене появилось загадочное слово "ННОСЬ" и все недоумевали куда могли деться три оставшиеся буквы, а наш отмороженный гном сидел и думал о старом бритте, провожвющим взглядом разлетающиеся воздушные шары. Каково ему одному теперь там, на пустом берегу?..
Но время шло и вот уже некоторых гостей стали уносить на короткую передышку легкокрылые Валькирии, некоторые затяли дикую пляску, сложив посреди залы костер из соснового плавника, а некоторые все чаще стали поглядывать на гусли, сваленные грудой на одно из лож. Наступало время песен. Тогда
Ас Lebowsky взял в руки самые многострунные и предложил гному проследовать в дальний угол для настройки инструментов, прихватив с собой кувшин освежающего настоя на мухоморах. Настраивались музыканты довольно долго, однако выползли из темного угла совершенно настроенные, толи из-за чуткого слуха Lebowsky, толи из-за мухоморной настойки, удавшейся в этот раз хозяйкам чрезвычайно.
Алье при этом глупо хихикал и порывался ирать древнюю сагу про фатальную судьбу дракона по имени "Фантом", подло изничтоженного русским ярлом Иваном Лисим Сыном. Оживившиеся ещё более гости попросили музыкантов собраться и, если и играть одновременно, то, хотя бы, одно и то же. Музыканты вняли и какое-то время пытались следовать ценному совету, данному всерьез и вовремя. Дошло до конфуза. Спутав спьяну инструменты, они схватились за вместе за один и какое-то время даже внятно наигрывали на нем в четыре конечности фривольную песню о сыне валийского кузнеца, сгубленного из-за своей беспечности татарским ханом со странным именем Ушко Ляг. В конце концов, все закончилось мирно - гном и
Ас играли по очереди, а гости охотно им подпевали.
И много было ещё в ту ночь забавного, странного, веселого, интересного. Много было выпито и ещё больше сказано. Валькирии кружились вокруг своих гостей, а мужчины дарили им свои заветные кулоны. Гнома
Алье, окончательно упившегося, настырно искавшего свой топчан и при этом грязно ругающегося на полный штиль и отсутствие качки, подняла в воздух и унесла в самые глубины Асгарда одна из прекрасных хозяек Валхаллы. И долго лежала она рядом с ним и шептала на ухо храпящему туловищу свои волшебные речи...
Просыпался гном сложно. Во-первых это произошло дважды: первый раз, когда огромный как скала и добрый как свежеиспеченный хлеб
Ас Gogogo пришел к гному за табаком и долго тряс булькающее тело, пытаясь добиться приветственной речи и доброго рукопожатия. Второй раз гном проснулся, когда Хель на своей колеснице была уже высоко над горизонтом. Судорожно ощупав прстранство вокруг себя и не обнаружив рядом ни хладных трупов ни прочих, соответствующих случаю, мерзостей, гном принялся ощупывать собственной тело, проводя таким образом, ревизию конечностей и целостность их компоновки. Удовлетворенный результатом, гном выбрался из огромного ложа и пошел на звук голосов и запах еды, доносившиеся из открытых дверей. О чудное мгновение утра!.. О это славное зрелище пирственной залы убитой толпой диких носорогов, метавшихся в ней столько часов подряд!.. О дружеский гогот Асов, увидивших своего товарища в столь скорбном состоянии алкогольной абстиненции.
Гном метался внутренне, его разрывало от желания наблевать фонтаном, вращаясь против часовой стрелки и тягой к мандаринам. Положение поправил
Ас Lebowsky, вовремя вошедший в спиритический транс. В этом озаренном состоянии он схватил в одну руку чудом уцелевшую бутылку "Ксю-ксю", а в другую - емкость с не менее отвратной Минтой, моментально все это соединил в равной пропорции, перемешал едкую смесь невесть откуда взявшейся веточкой омелы и сунул в лапки теряющему сознание гному. "Пей, гном!" - сказао
Ас. И гном выпил. Сколько смог. То есть - граммов 50. Пока не начало разъедать горло и воздух в легких не засыл ледяным комком. "Аххххтыыыжжжжебаннныыыйроооот" - сдавленно прошептал
Алье, сползая под табретку. "Нууу, бля" - обрадовались все вокруг.
Как ин странно, смесь подействовала отрезвляюще. Гном довольно быстро поднялся на четвереньки и стал облизываться. Валькирии предложили полить его кофе. "С удовольствием" - не отказался
Алье. И так бы все и произошло, но тут из даньних углов Валхаллы стали выползать на свет и звуки голосов остальные Асы, спавшие мертвцким сном. Многих Lebowsky потчевал своим зельем и на всех оно действовало одинаково: "Аххххтыыыжжжжебаннныыыйроооот", падение под табуретку, восстание из пепла и рефлекторное облизывание. Один лишь jackiboy, как человек в высшей степени морально устойчивый, сказал: "Какое мерзкое пойло" и выплюнул сердце в раковину.
Долго ещё сидели Асы и Валькирии за одним столом. Встречали приходящих. Провожали уходящих. Радовались возвращающимся. И было так тепло и хорошо, просто и весело. А на каменной стене горело огненными буквами загадочное слово "ННОСЬ"....
С сим, Ваш -
Алье Гвалассар, эсквайр.
Сообщение отредактировал Алье: 05 February 2013 - 23:37